Гаспар Дебюро

225 лет назад, 31 июля 1796 года родился великий мим Гаспар Дебюро.

Именно о Дебюро, о его Пьеро Теофиль Готье писал, что в нем соединились "скептическая легковесность, горделивое раболепство, сосредоточенная беспечность, ленивая активность, и все эти удивительные контрасты".

Думаю не ошибусь, если скажу, что Дебюро нам всем знаком прежде всего благодаря фильму "Дети райка" и фантастическому Жану-Луи Барро. Да и сложно было бы ошибиться, ведь книг о нем на русском языке практически не существует. В свое время, посмотрев "Детей райка" и влюбившись в Батиста, принялась поглощать о нем информацию, но чувство сытости так и не пришло. Сходу для утоления голода была доступна лишь выпущенная в серии "Жизнь в искусстве" переводная книга Кожика "Дебюро". Не "сходу" был вариант ознакомиться со статьей Владимира Лачинова "Гаспар Дебюро. К истории театра" в одном из номеров журнала "Любов к трем апельсинам" (прекрасного двухтомника тогда ещё не было, так что текст Лачинова, бережно перепечатанный, до сих пор хранится в недрах одного из моих старых ноутов). И была ещё одна книга. Попытки добраться до нее потребовали бОльших усилий и времени, чем я тогда могла себе позволить, так что, увы...

Именно этой книгой сегодня я и хотела поделиться, но обстоятельства вновь сильнее меня. Отложим на потом. Книга эта - первая из написанных о Гаспаре Дебюро. Прижизненная. Критик Жан Жанен, открывший широкому театральному зрителю Дебюро, написал ее в 1832 году,а уже три года спустя в Петербурге вышел ее перевод на русский язык пол названием "Дебюро. История двадцатикопеечного театра". Собственно, именно она и по сей день является основным источником сведений о Дебюро.

О чем же рассказать сегодня? Когда-то, читая Кожика и знакомясь с биографией Гаспара Дебюро, надолго замерла на одном эпизоде. Насколько знаю, именно с него начинались и "Дети райка" - не итоговая картина, а ее замысел: Барро рассказал Карне о великом французском миме, который убил человека (непреднамеренно, не мог простить себя до конца жизни). Дебюро и убийство - две вещи несовместные. Таковыми они воспринимались и его современниками - весь Париж встал на сторону доброго, любимого, тишайшего Дебюро. Но когда чуть спадало потрясение от факта убийства, приходило другое ошеломление: воистину весь Париж - высокий и низкий - пришел продержать любимейшего артиста в зал суда. Из любви? Безусловно и безоговорочно. Но была и другая причина. О ней очень живо пишет судебный журналист, фиксировавший процесс для страниц Gazette des Tribunaux. Он пишет о том, что все эти люди, ежедневно восхищавшиеся Дебюро на подмостках театра Фюнамбюль, никогда не видели и никогда не слышали Дебюро. Они знали Пьеро, но не знали человека. Как он выглядитх? Какой у него голос? И вот на страничках судебной газетенки от 22 мая 1836 года журналист почти трепетно открывает тайну для тех, кого не вместили стены суда:

"У него темно-русые волосы, его облик мягок и скромен, жесты его скованы. Он выглядит моложе, чем есть на самом деле. Он одет в чёрное: черный жилет, черные брюки, - как вы или я".

В этом "как вы или я" обескураживающее осознание реальности, обычности человека, стоящего перед тобой. Он такой же! И, кажется, за это публика готова любить его ещё сильнее, если такое возможно: "Да здравствует Дебюро!"

На том же судебном процессе, отвечая на вопрос судьи о профессии, Дебюро сказал: "драматический артист". И этим ответом он, по сути, узаконил свое место и место лучших своих бульварных собратьев в капризной театральной иерархии. Паяц - драматический Артист. А тот, кто в течение нескольких часов оскорблял его паяцем, лежит с проломленной головой и не вызывает сочувствия ни у единого человека...

Вдруг представилась мизансцена: мим, всю свою жизнь не произносящий ни слова, лишь однажды нарушает свое молчание: - Кто вы? - Драматический артист... Красиво, не правда ли? Почти как знаменитая эпитафия, написанная для себя самим Дебюро: "Здесь лежит тот, кто сказал все, не вымолвив ни слова".

Июль 2021 г.