Из отдельных кусочков, или под нож Фигаро

"Женитьба Фигаро" Бомарше

Театр Иллюзии (сцена На Перовской) - бывший театр На Перовской

Режиссёр - Гульнара Галавинская

Художник - Андрей Щаев

Премьера - 18 октября 2019

Смотрела - 10 февраля 2024

Довольно провокационно выглядит фото, не правда ли? Не то чтобы именно оно стало причиной моей поездки в Театр Иллюзии (бывший Театр на Перовской) - все-таки коллекцию из "Фигаро" я собираю давно и рада любым экспонатам, - но фото заинтересовало. Было понятно, что речь не об обнаженке, но, видимо, о предельном человеческом обнажении? За ответом и отправилась.

 Увы, обманулась - рекламное фото оказалось просто фотографией, имеющей лишь то отношение к спектаклю, что на ней запечатлен задействованный в постановке реквизит. Обманок (вольных ли, невольных - не знаю) в "Женитьбе Фигаро"  Гульнары Галавинской и в целом немало. Есть ощущение, что разные элементы почему-то отказались собираться в единое целое.

 К примеру, словно, режиссер и художник работали обособленно друг от друга. Так, художник Андрей Щаев придумывает лаконичное, но довольно функциональное пространство с двумя огромными фанерными коробками, стилизованными под свадебные подарки, и несколькими стремянками. Идеально для пьесы, построенной на бесконечных подслушиваниях, пряталках и quiproquo. Но толком пространство это не используется. Ни в сцене с креслом, ни в финальных сценах с беседками (их, к слову, совсем вырезали). Причем Керубино пытается прятаться в коробки - сначала в одну, потом очень удобно скрывается в другой, но в итоге все равно отыгрывается реальный диван. Как в прочем, практически не используется и множество подарочных коробок обычного размера, вынесенных на первое действие. Или не пойми зачем появившаяся в сцене в ночном саду камера на плече у Фигаро - так он следит за Сюзанной и Графом. Следит, транслируя съемку для тех, кого позвал "прищучить" Альмавиву. Прием более чем возможный, но совсем не из этого спектакля, да и никак не выстреливающий - никакого разоблачения со стороны наблюдающих не будет, как не будет для них и повода реагировать, ведь ни Фаншетты, ни Марселины, ни Керубино в беседках не окажется.

 Или появление фокусника. Константин Пузанов блистательно развлекает в конце антракта публику своими иллюзиями, но как он привязан к действию? Формальное обоснование - его пригласили на свадьбу. Но больше он не появится. Останется отдельным номером, по своему воздействию, кстати, лично для меня перекрывшим спектакль.

 Или массовка. Да, она прописана у Бомарше - бесконечные "пастушки", к которым постоянно апеллирует Фигаро как к народному мнению (в программке они почему-то превратились в придворных, хотя функционально остались прислугой). Но в рамках малой сцены, да с теми сокращениями, которым подверглась пьеса, никакой необходимости в этой массовке нет, а внятная партитура театральной жизни ей не придумана. Хотя попытка была - в первой сцене массовка, распеваясь и поздравляя Фигаро с Сюзанной, выносит все эти бесконечные свадебные подарки, организуя, по сути, сценическое пространство. Такие вписанные в действие слуги просцениума. Но на этом все - дальше только несколько предписанных сюжетом появлений.

 Или музыкальное оформление. Основная тема, с которой спектакль начинается и которая становится основным свадебным треком последнего акта - челентановская "Susanna", выбранная, судя по всему, из созвучия имени главной героини. Эта песня, в свою очередь, повлекла за собой другие треки Челентано - красивые, кто будет спорить, но без особой смысловой нагрузки для постановки. Разве что "Confesso", сопровождающая выход Марселины и Бартоло, можно соотнести с мыслями покинутой матушки Фигаро.

 Любопытен в спектакле Дон Бридуазон, который в исполнении Константина Никифорова - редкий случай для Бридуазона - не выглядит беспросветным дураком. Скорее, весьма продуманным коррупционером, очень точно понимающим, в каком направлении следует вести то или иное дело. Не случайно его "сердцевиной" оказывается скрываемый под судейской мантией каркас, ячейки которого буквально забиты банкнотами. Пусть лобовой, но работающий художественный образ. Но, опять же, единичный и не подхваченный в спектакле другими подобными.

 Смысловым центром спектакля мог бы стать Граф Альмавива Олега Жукова. Его образ и характер оказались простроенными актером максимально подробно и небанально. Жесткий властный абьюзер, четко понимающий чего он хочет и не готовый поступаться своими желаниями. В нем нет любви к Графине - лишь стремление сохранить статус кво. В нем нет благодарности к Фигаро и восхищения им - лишь начальственное высокомерия. В нем нет куртуазного влечения к Сюзанне - лишь грубые животные инстинкты (сценически, впрочем, выраженные без налета вульгарности). Он немолод, глубок и интересен в отдельных сценах, которые, как, к сожалению, нередко в последнее время бывает, недособираются в законченную историю. Хотя финальные его очередные извинения перед Графиней увлекают своей двусмысленностью - в них больше затаенного обещания грядущей кары, чем привычного шутливого раскаяния. И это хорошо.

Все же остальное - попытка играть в типичную комедию положений. А то, что под комедию не монтируется - под нож. Самое грустное и странное, что под нож попадает в итоге не только "неподъемный" монолог Фигаро, сокращенный до нескольких реплик, но и его фееричный почти эстрадный номер с God damn. То есть Фигаро говорит, что он владеет английским языком, потому что знает God Damn, но на этом все - никаких "примеров использования" уже не будет.

В спектакле Фигаро, вообще, много лишают. Лишают упомянутого юмора God damn, лишают глубины упомянутого монолога. Лишают сыновьей нежности и права на человеческие чувства, вырезая сцены с Марселиной до и после разговора с Фаншеттой. Остаются урывки, пунктирно двигающие сюжет, а потому мне толком нечего сказать о Владимире Витане, играющем Фигаро, - слишком мало Фигаро, волей режиссера, осталось в спектакле. А то, что осталось - это, скорее, роль из комедии Фейдо или, если брать более современный аналог, условного Рэя Куни. С ней актер справляется легко …