Датский актер и театровед о французском актере, режиссере и директоре театра

Мольер – кажется, самая освещенная персона в русскоязычной литературе о французском театре (которая в целом не сказать чтобы была излишне обширной). О Мольере писали и Соловьев, Мокульский, и Бояджиев, и Веселовский, и Клейнер, и, конечно, Булгаков. Из переведенных прекрасна вышедшая в серии «Искусство» книга Жоржа Бордонов. Но любимой остается единственная – «Мольер: Театры, публика, актеры его времени» датчанина Карла Манциуса. Любимой, да и лучшей, на мой взгляд.

И сейчас захотелось вспомнить об этой книге (да и о самом авторе – у нас толком не известном), которая у нас была опубликована почти сто лет назад (в 1922 году) и с тех пор не переиздавалась. В то время как она прекрасна.

Это книга, конечно, о Мольере, но крайне важен и ее подзаголовок «Театры, публика, актеры его времени», потому что по большому счету эта книга о французском театре XVII века (а таких книг у нас тоже толком нет), который в глобальном смысле начинается с театральной монополии Братства Страстей, а заканчивается театральной монополией Комеди Франсез. И вот все это вмещается в эту книгу.

Надо сказать, что у Карла Манциуса «Мольер» не был первой книгой о театре. Нет, начну еще раньше. Надо сказать, что Карл Манциус не только писал о театре – он был известным датским актером, режиссером, педагогом, играл и ставил в Королевском театре. А еще раньше совсем не думал о театре как о профессии, а занимался филологией в Париже, лишь периодически выходя на любительские подмостки в родном Копенгагене. Но любительские подмостки сыграли свою губительную роль в биографии молодого филолога. И вот уже Сорбонна забыта из-за «прекрасных глаз» Парижской Консерватории. И вскоре – дебют на сцене Копенгагенского Королевского театра. Успех. Множество ролей, любовь публики, но… Если в тебе когда-нибудь проснулась тяга к исследованиям, она уже не заснет. Так что память о юношеских штудиях Манциуса не отпускала даже при свете софитов. Прежний интерес к филологии соединился с живой театральной практикой, и из связи на свет появился первый труд Карла Манциуса – «Театральное искусство в Античности». За ним последовал второй – «Театральное искусство в Средние века и Эпоху Возрождения», и третий – «Английский театр во времена Шекспира». Последний, по сути, стал его диссертацией, поскольку принес актеру докторское звание.

И липовым это звание никак нельзя было назвать. Очень быстро трудами актера-театроведа заинтересовались в других странах, и вскоре все три тома были выпущены на английском языке. Отзывы были сплошь хвалебные – наконец, появилась история театра, которая говорит о театре, а не о пьесах и драматургах! Это вызывало восторг (есть весьма примечательная американская рецензия на этот трехтомник). И, пожалуй, эти тексты о театре и не могли получиться иными - ведь их писал исследователь, умеющий работать с историческими источниками, но одновременно и актер, режиссер, знающий театральную плоть изнутри.

Конечно, Манциус на этом остановиться не мог, тем более что хронологически он подошел к истории театра своей второй родины (ну, или родины своей юности). Так и появился его «Мольер». Причем впервые на первый план даже в заглавии автор вынес не театр, но персону. И хотя, как я уже говорила, книга эта о целом веке французского театра и тех, кто этот составлял, фигура Жана-Батиста все-таки проступает сквозь каждую страницу. Видимо, так велико было обаяние этого образа.

Зайдет ли речь об актерах – это будут актерские портреты, через призму их работы с Мольером, через их мольеровский репертуар, через их психофизику, повлиявшую на мольеровскую драматургию. Зайдет ли речь о Корнеле и Расине – на первый план выступят их взаимоотношения (профессиональные и личные) с Мольером. Зайдет ли речь о домольеровской эпохе – в ее сложных и запутанных перипетиях будут отыскиваться следы влияния на Мольера.

Причем все это совершенно ненавязчиво. Автор словно исподволь направляет читателя к маленьким приятным открытиям: ты читаешь книгу и «вдруг» в голову приходит новая ассоциация, новая мысль, новая догадка. Ей-богу, приятное чувство!

При том, что серьезных открытий из истории театра Манциус не делает – он кропотливо собирает и обобщает. Причем собирает (для меня это отдельная радость) не столько литературу (хотя, конечно, всю ее он знает вдоль и поперек, это чувствуется по тексту), сколько источники. Причем источники всегда перепроверяются – такое въедливое и необходимое недоверие к цитатам.

Вообще, книга читается взахлеб. Понятно, при условии хотя бы малейшего интереса к французскому театру. Стоит ее начать – остановиться практически невозможно. Вся театральная жизнь Парижа (а стоит Мольеру покинуть столицу, то и провинции) как на ладони. Актерская конкуренция и зависть, а рядом умение отдельных актеров не соглашаться, но ценить противника, как в случае с Мольером и Флоридором, не сказавших друг о друге ни одного худого слова (умеренно добрые слова как раз говорили) в то время как их театры (и они со стороны театров) погрузились в грязнейшее выяснение отношений. Актерский быт и актерские сценические будни. Вся театральная изнанка и театральная видимость. Зачаточная журналистика и свидетельства любителей-интеллектуалов. Театры в жизни творческой и административной. Одним словом, здесь, и правда, есть все, а Мольер в полной мере предстает тем, кем навсегда для нас стал Шекспир после рассказов и текстов Алексея Вадимовича Бартошевича, - человеком театра.

Все это я к чему? Не только к тому, что «вот была такая хорошая книга», которую при тираже 1000 экземпляров с легкостью не обнаружишь. А к тому, что переиздать бы ее сегодня. Финансово это было бы одно удовольствие. По крайней мере, с точки зрения авторских. И сам текст, и перевод давно вышли из возраста оплаты. Более того, при переиздании можно было бы сделать русский вариант точнее и полнее, чем он был в 1922 году. Во-первых, снабдить книгу авторскими сносками и ссылками на источники (их отсутствие в переводе было единственным раздражающим фактором). Во-вторых, опубликовать имеющиеся в первоисточнике библиографию и именно указатель. И наконец, снабдить издание переводом предисловия переводчика к французскому изданию, которое тем более ценно, что из него можно почерпнуть отношение французских исследователей театра к работе на их поле иностранца. Спойлер – отношение это более чем признательное.

P.S. Если вдруг все эти мои слова еще не заставили вас отправиться в библиотеку, напомню еще один факт: именно книгой Манциуса в наибольшей степени вдохновлялся в своей работе Михаил Булгаков :-)

P.P.S. Совсем личное. Люблю такие связи-ниточки. Карл Манциус играл главную роль в фильме Виктора Шёстрёма (афишу прикладываю - на ней как раз Манциус), который, в свою очередь, играл главную роль в фильме Ингмара Бергмана. А Бергман– из тех четырех или пяти личностей, связанное с которыми (даже самая малость) моментально в моих глазах приобретает дополнительный возвышающий ореол :-)

8 сентября 2020 г.