Открытие театра Пале-Кардиналь

380 лет назад 14 января 1641 предложило себя публике (в этот день весьма избранной) первое по-настоящему театральное пространство во Франции. Пале-Кардиналь открылся трагедией Ришелье "Мирам".

Анна Австрийская, Людовик XIII и Ришелье на премьере "Мирама"

Об этой трагедии слышали, думаю, все. В детстве или юности. Только мало кто об этом помнит:

(А. Дюма. Три мушкетёра).

Конечно, эта цитата всего лишь дань детской любви, а речь сегодня пойдет, повторюсь, о первом настоящем театральном пространстве во Франции.

Нет, конечно, театры к этому времени во Франции и Париже уже были, а вот театрального здания, спроектированного и выстроенного специально для театральных представлений, не было.

И вот Ришелье его создал. В его кардинальском дворце десятью годами ранее театру уже отводилось отдельное пространство. Но тогда оно всего лишь было вписано в одну из дворцовых зал. Теперь кардиналу это пространство стало казаться примитивным

Вероятно, свою роль сыграли несколько факторов. Во-первых, ошеломляющему успеху "Сида" в театре Маре Ришелье подумывал противопоставить "свою" новую пьесу "Мирам". Будучи человеком весьма неглупым и способным реально оценивать художественные творения, он не мог не видеть слабостей последнего. Значит, на помощь тексту поэтическому должен был прийти текст театральный. Выиграть нужно было подачей.

И вот тут сработало "во-вторых". Во-вторых, Ришелье был наслышан о новаторской итальянской театральной машинерии. И, конечно, захотел для себя "ещё лучше". Он объявил конкурс архитектурных проектов, но в конечном итоге вернулся к своему "домашнему" архитектору Мерсье.

Сложность с этим проектом заключалась в том, что отведенное под будущий театр пространство было весьма невелико, поскольку Ришелье мечтал, чтобы театр не вышел за пределы территорий его дворца. И вместе с дворцом стал подарком Его Величеству.

Как же выглядел итоговый "зал для спектаклей"? К счастью, Соваль в своей книге "Парижские древности" оставил весьма подробное его описание. По нему, к слову, была создана компьютерная реконструкция этого театра.

(Автор - Christa Williford - http://people.brynmawr.edu/cwillifo/ParisPlayhouses/partthree_text.shtml ).

 

Это был прямоугольник длиной примерно в 18 метров. Сцена располагалась на возвышении, а зрительские места плавно поднимались двадцатью семью каменными ступенями и заканчивались своеобразным портиком. Причем зрительские "ступени", напоминающие античный амфитеатр, располагались не полукругом, в отличие от последнего, а по прямым линиям - четко по ширине зала. Размеры их тоже отличались от римских: вместо пятидесяти - шестнадцать сантиметров в высоту, а вместо метра - мемьдесят сантиметров в ширину. Что, как подчеркивает Соваль, значительно удобнее для зрителей, которым не приходится карабкаться по слишком крутым ступеням. В плюс театру Мерсье (в отличие от античных моделей) Соваль ставит и тот факт, что публика здесь не сидит просто на холодном камне, а главное, что ступень-сиденье не является одновременно местом для ног вышесидящего зрителя, а значит н кто никого не запинает и не испачкает чужую одежду.

В чем было усовершенствование Мерсье? Да просто архитектор предполагал (и это было осуществлено) в дни спектаклей устанавливать на эти ступени специальные деревянные конструкции (Соваль не пишет о стульях - это, скорее, была необычной формы деревянная сидушка или банкетка). Причем конструкции эти занимали две трети от глубины ступеней, как раз чтобы оставалось место для ног сидящего выше.

Также зрителям отводились два золочёных балконных яруса (один над другим), которые тянулись от самой сцены к задней стене зрительного зала. Вид с балконов на сцену открывался не слишком хороший, но, впрочем, зрителям в данном случае было важнее показать себя, чем погрузиться в атмосферу спектакля. А эту возможность балконы предоставляли по полной программе.

Вид с балконов:

 

Зато с королевских мест все видно было превосходно. Ведь Людовика, Анну Австрийскую и кардинала разместили в центре амфитеатра, в котором на премьере не стояло ни одной деревянной банкетки - только помост с креслами для высоких гостей:

 

Соваль пишет о способности зала вместить три тысячи зрителей, но позднейшие подсчёты, основанные на данных того же Соваля, ясно показывают, что зрителей вряд ли было больше 1200.

Венчал всё расписанный Мерсье потолок - перспективная живопись (включающая в себя изображение свода и поддерживающих его коринфских колонн) визуально сильно расширяла изначально небольшое пространство, добавляя залу необходимую высоту.

Сцена в свою очередь не занимала всей ширины зрительного зала - она выступала в форме портика и была украшена ионическими пилястрами, а по обе ее стороны в нишах располагались аллегорические статуи. Со зрительным залом сцену соединяли шесть ступеней.

Для "Мирама" - спектакля, открывающего новый театр, - была создана, по сути, единая декорационная установка. Ее можно увидеть на счастливо сохранившейся серии гравюр - по одной на каждый акт премьерного спектакля (см. фото).

У Мокульского есть краткое но точное описание сценографического решения спектакля: "Декорация изображает террасу королевского дворца в Гераклее, украшенную статуями, вазами, фонтанами и замыкаемую перспективным задником, открывающим вид на море, по которому плавают суда. Боковые рамы декорации, расположенные попарно, изображают перспективно сокращавшиеся, по мере удаления в глубину сцены, симметричные ряды портиков. В пьесе строго выдерживались правила «трех единств», потому декорация не менялась, а только различно освещалась в каждом акте, давая совершенно точные указания зрителю на время действия (I действие — заход солнца, II действие — ночь с выглядывающей из-за туч луной, III действие — восход солнца, IV действие — полдень, V действие — приближение вечера). Не имея возможности пленять зрителя переменами декораций, художник подчеркивает зрелищную сторону спектакля введением в действие сценических машин, с помощью которых совершались полеты богов над сценой. Машины эти были оборудованы по последнему слову итальянской техники и были использованы 7 февраля того же года для постановки «Ballet de la Prospérité des armes de France», в котором декорации менялись по нескольку раз в течение каждого акта".

Занавес здесь не поднимался, а раздвигался и был расписан Жоржем Бюффекеном, авторству которого, собственно, принадлежали и все декорации спектакля.

На открытии театра 14 января 1641 года присутствовал весь двор, включая и Анну Австрийскую, чей очередной заговор против Ришелье был недавно раскрыт.

Конечно, зал аплодировал. А разве был выбор? И, конечно, Ришелье, не обманывался этими восторгами, что, впрочем, не мешало ему радостно их принимать.

Современники оставили впечатления об этом вечере (по книге Champier V. et Sandoz G.-R. Le Palais-Royal d'après des documents inédits (1629-1900)):

"Легко судить, - писал в своих воспоминаниях аббат Арно, - должно ли было иметь успех сред придворных творение премьер-министра, представленное в его собственном дворце и в его присутствии. При звуке раздавшизсяв зале аплодисментов Ришелье, полный радости, оживился, встал и вышел из своей ложи, чтобы предстать перед собравшимися".

Другой современник - Пелиссон - позднее вспоминал, что на этом спектакле, стоившем кардиналу от двухсот до трехсот тысяч крон, Ришелье буквально навязывал публике тишину, чтобы она "могла услышать наиболее красивые места".

Мишель де Мароль делится и другими подробностями об этом событии. По его словам, по окончании спектакля Анна Австрийская после всех оскорбительных намеков со стороны кардинала, которыми был полон "Мирам", всё-таки не покинула театр. Она отпустила короля, который счёл публику для себя слишком разношерстной, и осталась. Возможно, из бравады, чтобы показать Ришелье, что она выше его нападок. Вскоре занавес вновь раздвинулся, и глазам собравшихся открылась большая бальная зала, где тут же начались танцы, в то время как королева укрылась в нише со статуей под балдахином. "Его Преосвященство, стоявший на шаг позади нее, был одет в длинную мантию цвета огня поверх черного подрясника, и в плащ, подбитый горностаем"...

...год спустя уже на исходе сил, ослабевший от болезней и тревог, Ришелье попробовал вновь отвлечься театром - работой над комедией "Европа". Спектакль сыграли перед ним и в его театре 15 ноября. Месяц спустя великого кардинала не стало...

А история жизни Пале-Кардиналь - этого первого во Франции "зала для спектаклей" - будет весьма славной и долгой. Под именем "Пале-Рояль" его прославит Мольер, и он станет колыбелью как для Комеди Франсез, так и для Парижской оперы. А завершится его жизнь в 1763 году, когда пожар обратит здание в прах.

15 января 2021 г.