Триумф любви не состоялся

"Триумф любви", Пьер де Мариво

Театр Наций

Режиссер - Галин Стоев

Художник - Бьянка Аджич

Премьера - 1 ноября 2012 г.

«Триумф любви» в Театре Наций отразился во множестве зеркал и вывернулся наизнанку. Игривая комедия француза Пьера Мариво обернулась сумрачной драмой, где триумфу просто нет места.

Холодный песок, засыпавший всю сцену, отражается в огромном зеркальном полотне, что в этом спектакле заменило привычный задник. Пустынное, многократно умноженное своими отражениями пространство, созданное художником Бьянкой Аджич Урсулов, творит рядом с обычным спектаклем иной – почти кинематографический. И в нем вместо песчаного сада философа Гермократа действие разворачивается на заброшенном берегу моря. Отраженные актеры привлекают едва ли не больше зрительского внимания, чем реальные.

Там, в зеркале, как на киноэкране, творится магия, схожая с магией шекспировских пьес. Например, с «Двенадцатой ночью», где все тоже начинается на морском берегу. Где тоже девушка, переодетая юношей, влюбляет в себя всех окружающих вне зависимости от пола и возраста.

Правда, в спектакле Театра наций этой хрупкой магии хватает ненадолго. Ровно до тех пор, пока у движущейся картинки не включается звук. И вот в этот момент, когда в холод почти скандинавского «кинематографа» врывается текст французской комедии, приправленный тяжеловесным психологизмом русского театра, становится грустно.

Действие буксует, легкая французская словесная игра, наполненная «мхатовскими» паузами и подтекстами, тяжестью ложится на актеров, а значит, и на публику. И начинается постепенный исход зрителей из зала.

И ведь нельзя сказать, что актеры плохо играют, что смотреть на сцене нечего. Обаятельны слуги, разыгранные Дмитрием Журавлевым и Кириллом Быркиным в духе комедии масок. Прекрасны философ (Михаил Янушкевич) и его сестра (Татьяна Владимирова), несмотря на весь свой стоицизм все же потерявшие голову от вероломной девушки, облеченной в мужской костюм. От сцене к сцене мудрая женщина в летах на наших глазах становится все моложе и моложе, пока в финале, узнав о жестоком обмане, не превращается в жалкую развалину, не имеющую больше ни надежд, ни мечтаний.

А ее брат в сценах с хитроумной обольстительницей (Клавдия Коршунова), чья единственная цель – завоевать своего молодого возлюбленного (воспитанника этого философа), - и вовсе становится чуть ли не главным героем спектакля. Михаил Янушкевич «выращивает» своего Гермократа до уровня мольеровского Мизантропа или Гарпагона. На первый план выходят не уловки юных влюбленных, что было бы естественно для комедии Мариво, но драматическая (если не трагическая) ошибка человека в летах. Его надежды и его отчаяния.

И вот в этом-то и заключается главная проблема спектакля. В этом противоречии между жанром пьесы и ее театральным воплощением. Легкая игра влюбленных, где обман всегда оправдан молодым и сильным чувством, подменяется здесь нешуточным драматизмом отношений. Драматизмом, в котором главной героине – юной влюбленной девушке, стремящейся соединиться со своим возлюбленным, - достается роль жестокой стервы, походя разрушающей чужие жизни ради собственных эгоистичных капризов. Потому-то и триумфа в финале не выходит. Возлюбленный, ради которого вся эта череда обманов и затевалась, первым покидает сцену, оставляя героиню в окружении лишь ее царственного величия и холодного одиночества. Вновь многократно отраженного в бесстрастных зеркалах.

Оригинал - газета "Вечерняя Москва" - январь 2013 г.