Чувственность театральной педагогики

В издательстве Российский институт театрального искусства - ГИТИС несколько месяцев назад вышла книга с текстами французского режиссера Антуана Витеза - "Записки о театре. Школа". Если я правильно поняла, то ожидается ещё двойное продолжение: "Записки о театре. Режиссер" и "Записки о театре. Директор".

Состав книг - записки Витеза, его дневники, изданные и неизданные стать, разрозненные мысли, объединенные по тематическому принципу - преподавание, режиссура, руководство театром.

Таким образом, первая книга о школе, о преподавании. То есть о том, с чего все начинается. С одной стороны логично, тем более, что выходит книга не где-то, а в театральном учебном заведении; с другой, такой выбор старта для меня несколько спорен.

Дело в том, что "Записки о театре. Школа" не являются, как я уже сказала, некой законченной монографией с продуманной структурой. Это сборник отдельных текстов, большая часть которых самим автором к публикации не готовилась. То есть публикация предполагалась, но самим Витезом не была осуществлена. Из-за этого его рабочие (и суперинтересные дневники) грешат практической недоговоренностью.

Возможно, это конкретно моя беда как человека не знакомого глубоко с преподаванием мастерства. Допускаю, что мастерам актерского и режиссерского факультетов все упражнения будут понятны от и до. Тем более, что это без преувеличения одна из самых искренних и честных книг о мастерстве и первых шагах на поприще того, кто отваживается научить театру.

Просто посмотрите, как в своем дневнике Витез ищет педагогический Грааль и себя в этом пути:

"А может быть, нужен учитель-мастер. В глубине души у меня есть амбиции стать учителем-мастером. Но по сути это амбиции сноба. Стать мастером, но не "директивного" толка. Это было бы верхом элегантности. В конце концов, зачем это лицемерие? Зачем поддаваться демагогии? Учитель-мастер - это тот, кому доверяются другие, они полагаются на его суждение, а это очень спорно, в таком случае только это и становится объектом обсуждения. А вот поэт, имеющий глобальное видение, предлагающий стройную систему, по крайней мере метод, к которому другие только подступаются, - вот такой человек настоящий мастер. (...) Мой случай сложный, потому что мой метод преподавания основан на майевтике (повивальное искусство). Как я говорю, я не хочу менять их, хочу, чтобы они были сами собой, хочу подвести их к той идее, что они сами себя сделают, если готовы глубоко себя проанализировать."

Эта мысль, конечно же, не только об актёрах, а о преподавании вообще. Хотя большая часть книги, повторюсь, адресована именно тем, кто воспитывает людей, собирающихся ступить на театральные подмостки. Так что при всех своих восторгах от прикосновения к этим текстам, к языку Витеза, все же немного сокрушаюсь, что запуск серии начался с самого узкоспециального тома.

Но язык Витеза прекрасен. Отдельные его педагогические замечания - это просто манна критической образности. Читаешь и думаешь: боже, почему не я это сформулировала?! Вот просто несколько примеров:

"Это выражение иронии в выражении боли - самое коварное клише трагических актрис, это подобие улыбки,которое часто сопровождается покачиванием головы из стороны в сторону"

"...что касается нашего"национального кабуки" (я имею ввиду французские трагедии)"

"Актер, играющий Треплева или Иванова, который местами заставляет подумать о Шекспире, стал бы великим чеховским актером".

Витез очень много говорит о своих студентах, которые позднее станут его актерами. Создавая упражнения "на тексте" рождает режиссерко-актерские решения для своих будущих спектаклей, которые состоятся. И как же не хватает возможности рядом с текстом увидеть кусочек готового результата!

Мысли Витеза от первого года преподавания к последующим - это почти беспрерывный диалог со Станиславским. От безоговорочного восторженного приятия, до споров, противоречий, отрицаний и, наконец, на новом уровне к новому признанию.

Интересующиеся "школой представления" и "школой переживания" подчеркнут у Витеза интересные мысли. Хотя французский режиссер, конечно, в этой терминологии не мыслит. Но вот, например, цитата:

"Театр не есть что-то естественное. Делать что-то искусственно, учиться искусству - вот чему надо учиться, надо наслаждаться этой игрой, основанной на постоянном обмане, эта игра просто так не даётся".

Витез, как, наверное, любой человек, соприкоснувшийся с системой образования, много размышляет о ее реформировании. Причем, будучи человеком разумным, понимает, что разом гору сдвинуть невозможно, а потому предлагает точечные решения - на своей отдельно взятой делянке. А идеале же он стремится к отмене системы факультетов, к совместному обучению - театральная школа "вообще" (правда, все же речь, кажется, идёт только о практиках театра). В частности, режиссеру Витезу с актерской школой за плечами (а в тот период практически все крупнейшие режиссеры приходили в профессию именно этой дорогой) обучение режиссуре кажется излишним. В этой своей мысли он категоричен, но и поэтичен одновременно:

"Я против, теоретически против обучения режиссуре как специальному ремеслу. Всех нужно собирать и рассматривать как актеров. (...) Одни придут, чтобы руководить другими, и в результате окажется, что им интереснее актерская работа, что им больше нравится подчиняться, чем подчинять. В этой игре есть что-то эротическое".

Чувственность, чувственное восприятие пронизывает тексты Витеза. Следующую цитату хотела сохранить для себя, но все же поделюсь:

"...капля пота в ложбинке ключицы - для меня самая эротическая картинка, которую я могу представить. Так я вижу Расина: театр закрытый, душный,белые рубахи, пот..."

И завершая, вернусь к тому, с чего начинала - к адресности первой книги трилогии. С одной стороны, она очень узко специальна. Она для тех, кто обучает актерскому мастерству. Для практиков - не для теоретиков. Но с другой, непросто во многом придется и практикам. Ведь Витез много и без расшифровки ссылается на точечные моменты французской драматургии. И часто понимание сути того или иного упражнения, его настроения, напрямую зависит от четкого знания и понимания конкретной драматургической ситуации.

Вопрос в том, насколько во французской драматургии ориентируется наш читатель. Когда речь заходит о Шекспире, Брехте и тем более Чехове, все становится кристально ясно. Но чтобы понять Витеза, уловить смысл и суть его разборов, необходимо к знанию Шекспира, Чехова и Брехта добавить знание Корнеля, Расина, Мюссе и Клодель.

Впрочем, если тексты Витеза подтолкнут к этому чтению, не будет более счастливого человека, чем я а там, глядишь - и постановки появятся!

Июнь 2021 г.